Я росла в семье верующих и с детства слышала о Боге, Библии. Мы жили в Алма-Ате, в горах, в стороне от поселка, и в нашем доме всегда было много гостей. Бог был не отдаленным понятием, а реальной Личностью, живущей с нами. Папа часто приглашал «смешанные группы» в гости, он звал верующих и неверующих вместе, чтобы каждый мог поделиться своим упованием с другими. И нередко такие общения затягивались допоздна. Нередко беседа принимала хаотичный характер, когда сидящий рядом неверующий задавал вопрос соседу по столу, и тогда, чтобы не мешать общей беседе, они уходили в другую комнату, продолжая беседу там.
О Боге говорили за столом, когда родители общались с гостями. О Боге говорили «в кулуарах», как мы выражались, то есть по комнатам. Я нередко слышала о том, что Бог делает в жизни людей.
Но также нередко я слышала в школе о том, что вера в Бога – это признак слабости и глупости. Над нами смеялись и всячески поддразнивали, так как мы оказались единственными верующими в небольшой поселковой школе. Несмотря на то, что я училась почти на одни пятерки, я чувствовала себя если не глупой, то странной. В классе всегда меня выделяли, язвительно говоря: «вы же у нас особенные», от этого мне всегда было сложно приобрести и сохранить друзей в школе. Надо мной нередко смеялись одноклассники, так как я не могла смириться с несправедливостью и жестокостью, и постоянно встревала в различные истории. Меня дразнили «адвокатом», смеясь над моей потребностью защищать слабых, при этом всегда прибегая к моей защите, когда им было плохо. Родители же учили меня делать это, несмотря на людей, так как Библия говорит: «научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову» (Ис.1:17). Родители также повторяли мне, чтобы я умела прощать тех, кто поступает со мной несправедливо. Все это было трудно исполнить.
К седьмому классу я уже смирилась с мыслью, что в школе нельзя заводить друзей, потому, что я не могу им доверять. Это было потому, что все мои «друзья» старались показать всеми способами, что они ничего общего со мной не имеют в те моменты, когда учителя начинали поддевать меня на уроках. Родители, напротив, учили меня оставаться доброжелательной по отношению к одноклассникам, подтверждая все же мой вывод, что я не могу доверять «другу», который сторонится меня, когда мне плохо.
Когда мне исполнилось четырнадцать лет, я решила идти своим путем. Я устала всегда быть «другой», я устала бороться и плыть против течения. Мне захотелось пожить другой жизнью, стать такой как все. С другой стороны, мне не хотелось огорчать родителей, так как они доверяли мне, что я не стану делать худого. Жить двойной жизнью без лжи невозможно, и я научилась лгать. Я сбегала с уроков и ходила в кинотеатры, искала мирские компании, избегая все же компании в школе, так как я знала, что не могу им доверять, кто-нибудь обязательно расскажет моей семье (почему-то я была уверена в этом). О Боге я и слышать не хотела, стараясь исчезнуть из комнаты, всякий раз, когда о Нем начинали говорить, хотя в нашем доме это было сложно сделать. J
Где-то в глубине души я искала смысл жизни. В то время я еще не до конца осознавала это, но очень много думала, наблюдала за людьми и думала. Вскоре со сверстниками и с теми, кто немного старше меня, мне стало скучно. Они проводили время, катаясь на мопедах, «запариваясь» бензином, всегда, когда они собирались вместе, они пили, курили, разбиваясь по парам, изображали из себя взрослых, проявляя распущенность. Старшие из них – заводилы и кумиры компании – уже отсидели срок в тюрьме. Я поняла, что эта та грань, когда мне становится неприятно, и, чтобы не презирать их, я прекратила ходить в дворовую компанию.
Затем стала искать друзей среди взрослых, семейных людей. В то время я выглядела достаточно взросло, никто не верил, что мне меньше восемнадцати-двадцати, и я не выглядела странно вреди взрослых. Вначале мне очень понравилась та жизнь, которую я увидела: «Вот это то, что мне нужно!» – думала я. Но однажды моя подруга разоткровенничалась, когда мы сидели с ней за чашкой чая у нее в гостях.
– Я так устала от бессмысленности всего!
– Ты?! – не поверила я своим ушам, – у тебя интересная работа, у тебя хорошая семья, достаток в доме. Мало кто из молодых женщин имеет все это сразу! Это же мечта любой женщины!
– Все это не то… – покачала она головой, – если бы ты знала!.. Я каждый раз ставлю себе цель, в надежде, что она заполнит пустоту в душе. Но, может потому, что все мои цели так легко достигаются (ведь множество людей тратят жизнь, чтобы достичь того, что я уже имею…), а может, потому, что я не такая как все, мне мало всего этого, я даже не знаю, чего же мне нужно! Я, наверное, просто ненормальная…
– Знаешь… – начала я, не веря сама себе (неужели это я говорю?!), – мои родители верят в то, что Бог может заполнить эту пустоту. Они говорят, что эта пустота есть внутри у каждого…
– А ты что?
– Хочу попробовать другое. Наверное, я еще не ощутила эту пустоту…
– Странная ты! – она замолчала, и больше мы не возвращались к этой теме.
Прошло меньше полугода, и ощущение бессмысленности всего стало все больше давить на меня. Я много думала и искала смысл, ради которого стоило бы жить. Родным я не могла признаться, что моя жизнь уже не устраивает меня, – гордость не позволяла. В то время я прочла стих Лермонтова:
И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды…
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят — все лучшие годы!
Любить… но кого же?.. на время – не стоит труда,
А вечно любить невозможно.
В себя ли заглянешь? – там прошлого нет и следа:
И радость, и муки, и всё там ничтожно…
Что страсти? – ведь рано иль поздно их сладкий недуг
Исчезнет при слове рассудка;
И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг –
Такая пустая и глупая шутка…
Этот стих я вспоминала очень часто, я искала, думала и вновь его вспоминала. Я уважаю Лермонтова, он был не просто легким человеком – поэтом, живущим своей поэзией, он думал о жизни, он искал правду. В конечном счете я стала склоняться к мысли, что если такой умный человек как Лермонтов не нашел смысла, то где мне – молоденькой, глупой девчонке, сделать это? Эта мысль была страшной для меня, так как я не умею делать бессмысленных вещей. Тогда, когда мои ровесницы влюблялись и искали любви ребят, я не могла подпустить к себе никого, давил вопрос: «Зачем?», и этим заканчивались все знакомства.
В один из дней, ранней весной, я пришла к простому решению: «Я не буду торопиться, у меня впереди почти год, если за этот год, до моего шестнадцатилетия, я не найду смысла жизни, – я уйду из жизни». Конечно, я понимала, что это эгоистично по отношению к моим родным, но в то время мне было все равно. Я придумала способ, который не позволял мне передумать в последний момент страха перед смертью, спланировала, чтобы никто мне не помешал, уговорила себя, что у родителей есть еще дети, и они утешатся, в конце концов,… и продолжила поиск.
Была поздняя весна, все деревья уже распустились, горы были покрыты зеленью и травой, вокруг бушевала жизнь и красота, но я не видела всего этого, в душе было пусто, темно и холодно, я уже ненавидела эту красоту за то, что она привлекает меня, заставляет делать то, что не имеет смысла – жить. Жить тогда, когда у этой жизни нет такого резона, ради которого стоит тратить силы и время.
Был вечер обычного дня, я сидела в своей комнате, только что закончила всю работу и тупо смотрела в стену перед столом, на котором делала домашнее задание. И вдруг взгляд мой упал на Симфонию (руководство по Библии), лежащую поверх личной Библии сестры. Эта Симфония принадлежала моей старшей сестре Любе. Она часто исследовала Библию за этим столом (семья у нас большая и письменный стол, на котором я делала уроки, стоял в комнате старших сестер). Я подумала, что Люба всегда пользуется ею, а я не умею (я не могла уступить никому и ни в чем, особенно если это касалось знания или образования). Подавив ущемленную гордость, я подошла к Любе и спросила, как пользоваться Симфонией. Она объяснила, что там написаны выдержки из Библии на любую тему, и если знаешь хотя бы одно-два слова в точном склонении, то легко найти, где это написано в Библии.
Я подошла вновь к столу, открыла Симфонию и подумала, на какую же тему я хотела бы посмотреть? Наверное, о любви… «На улице весна, все влюбляются, а у меня даже мысль о любви уже вызывает отвращение – непорядок!» – я внутренне усмехнулась этой мысли, но Симфонию открыла на букву «л», проскользнула по столбцам и остановилась на слове «любовь» – почему-то стало неприятно, тогда я опустила взгляд ниже «Любовь Божья», решила просмотреть. Теперь я ясно понимаю, что Бог руководил моими желаниями и моими чувствами в то время, человеческая любовь не могла утолить жажду моей души, я искала большего.
Я прочла первый отрывок, не поняла, и потянулась за Библией. Открыла сначала одно место, затем другое, третье. Моя душа словно просыпалась, с ней происходило нечто необыкновенное. Наверное, сила страсти, толкавшая меня вглубь депрессии и смерти, была слишком велика, ведь при всем том, что Бог все это время останавливал меня множеством способов (которые я только потом заметила, когда с ужасом вспоминала этот период своей жизни), и я все-таки так глубоко опустилась в депрессию. Теперь же Бог был рядом и помогал мне, а не противостоял. У меня возникло чувство, что я, как пробка из бутылки газированного напитка, если его хорошо потрясти, вылетела из своей глубокой депрессии. «Да, это та любовь, которая не кончится, которой стоит доверять, и ради которой стоит не только умереть, но и жить, хоть вечно. Даже если эта жизнь не покажется медом, даже если будут давить в десять раз больше, чем в школе!»
Я вскочила из-за стола, быстро вышла из дома, мне хотелось побыть одной. Я выбежала за калитку, бегом поднялась на гору, в сад. Солнце уже садилось за противоположную гору, но в моей душе оно только взошло. Я бегала по саду и смеялась от радости. Я была счастлива, и не хотела знать больше ничего и никого, только Его, моего Бога и мою Любовь. Я не могла думать о том, сколько я причинила Ему боли, это пришло потом. И раскаяние в грехах было потом, завтра, послезавтра. А этот вечер я просто была с Ним рядом и упивалась Его заботой, которую я видела в каждой веточке и травинке, в закате и загорающихся в наступающих сумерках звездах. Он просто был рядом, и мне не нужно было в тот момент ничего. Я убегала от Него, но моя душа искала Его, и Он нашел меня!
В этой жизни есть только один смысл, ради которого стоит жить – это жизнь для Бога! Только Он знает нас лучше всех, ведь Он создал нас. Бог знает все таланты, которые вложил в нас, и может их развить, если мы будем послушны Его руководству, и наша жизнь будет полной. Но самое главное – это общение с Ним, Его любовь и Его чистота, Бог стоит того, чтобы Ему мы отдали жизнь!
Я благодарна моим родителям, что они воспитывали нас, не умаляя святости Божией. Они учили своих детей жить так, как учит Бог. Это было не только трудно, но даже невозможно, именно поэтому мне стал нужен Бог. Без Его силы никто не может жить жизнью достойной Его. Я благодарна им, что они не уменьшили законов Божиих до уровня, при котором мы смогли бы исполнить их без помощи Божией. Благодарна им за то, что они показали своей жизнью не религию, а познакомили с реальным Богом, еще до того, как я попыталась искать свой путь в жизни. Несмотря на то, что я убегала от Него, но я от «Него» убегала, а не от пустоты. Бог был Личностью в моей душе, даже если это была Личность, с Которой я боролась, и это вложили мои родители.
Но прежде, всегда и в конце всего, – благодарность Богу за Его любовь и терпение ко мне, за Его спасение и Его жизнь, которую Он мне подарил!
Людмила Шторк (Шива)
